Кем быть? Мы задумываемся об этом в самые юные годы своей жизни, когда загадочный мир открывается перед нами множеством дорог, а мы только и думаем –как не ошибиться.
В моем случае все было не так. Семья, в которой я родилась, заранее определила направление моей жизни. Помню из детства огромные толстые книги с плотными страницами и необычными именами на переплетах, стеной стоявшие вдоль книжных полок. Их доставали, раскрывали, раскладывали по полу, и пол становился как разноцветная мозаика, пестрым от ярких картин. И перед глазами проплывали натюрморты, пейзажи, лица, фигуры, целые художественные эпохи. С глянцевых страниц книг открывался изысканный мир, подобный реальному, но как бы переработанный изнутри, окрашенный чьим-то чужим чувством, и он завораживал и увлекал. Искусство окружило меня и не отпустило уже никогда.
Мне не нужно было ничего выбирать. Дорога моей жизни была определена в 1938 году, десятилетним мальчиком Стефиком, который в сибирской ссылке рисовал гвоздем на печной жестяной закопченной сажей заслонке, обгорелыми углями и мелом –на стенах сарая, а спустя годы стал известным на весь мир художником Стефаном Центомирским. Потребность творить, такая же сильная как потребность выживать, отчаянное стремление преобразить страшный мир ссыльных в мир вечной красоты, пребывающий всегда и сияющий сквозь любые обстоятельства, и стали тем живительным родником, который определил творческую судьбу моего двоюродного деда Стефана Центомирского, а потом и моей бабушки, и мамы, и меня.
Основатель нашего рода художников-педагогов Стефан Центомирский в 1933 году вместе со всей семьей был сослан в Сибирь, а после освобождения закончил Уральское художественное училище в Нижнем Тагиле, Высшее художественно-промышленное училище в Ленинграде и Полиграфический институт в Москве. В советские годы он был иллюстратором книг, а его картины долгие годы стояли в мастерской отвернутыми к стене. Они не могли быть выставлены, так как были посвящены жертвам тоталитаризма. И только в 1986 году началась вторая жизнь художника, о творчестве которого был снят фильм «Мой тяжкий крест» и выставки картин прошли в России и странах Европы.
Большой художник, как правило, переполнен желанием поделиться своим мировосприятием с другими людьми. Так и Стефан увлек творчеством своих сестер. Одна из них, Валентина Петровна Некрасова, после окончания Уральского художественного училища и ХГФ НТГПИ 40 лет проработала в школе № 85 учителем изобразительного искусства, а как только вышла на пенсию – купила мольберт и сейчас пишет картины в технике масляной живописи. Когда входишь в ее дом, то будто попадаешь в цветущий сад, где со стен на тебя смотрят пионы, розы, фиалки, гортензии. Большие, яркие диковинные цветы стали героями картин Валентины Петровны, цветы как высшая кульминация природной красоты, которую только и хочется видеть и среди которой только и хочется пребывать.
Не устояла перед очарованием мира искусства и племянница художника Центомирского Галя. Художественно-графический факультет НТГПИ, где преподавали мэтры изобразительного искусстваМ.П. Крамской, В.М.Ушаков, Л.И. Перевалов, В.И.Караваев сформировал из студентки Галины настоящего пропагандиста изобразительного искусства. Долгие годы Галина Рувимовна Нахрапова преподавала студентам Педагогического колледжа №1 историю изобразительного искусства. Это были не просто лекции, а скорее –ценнейшее открытие юным душам мира красоты и гармонии, передача особых ценностей, формирование художественного вкуса и способности отделять высокое от посредственного. Для моей мамы, Галины Рувимовны, преподавание изобразительного искусства было не только работой, но в первую очередь миссией по распространению законов красоты, способных преобразовывать людей. Стремление постичь тайны художественного мастерства, тонкости живописной техники подтолкнули Галину Нахрапову к созданию копий картин известных художников. Теперь в творческой копилке Галины Рувимовны копии картин Кандинского, Климта, Фалька, Шагала, Пикассо, Дерена, Синьяка.Повторяя линии, формы, цвета, сюжеты, которыми с нами говорят великие мастера, Галина Нахрапова не только уловила особенности их творчества, но и обрела свой собственный художественный язык. Ее авторские картины разнообразны по стилю, но подчинены одному сюжету – любовь и семья.
Траектория моего рода сначала определила мое увлечение, а потом и профессию. Невозможно было не рисовать, когда рисовали все вокруг. Трудно было не восхищаться пушистой линией от сангины, не перебирать тугие тюбики краски, не пробовать на прочность острый излом мастихина. Все эти художественные мелочи захватили мое внимание еще в детстве, и открыли свои возможности сначала в художественной школе, а потом и в институте. Бесконечные академические штудии, изучение анатомии человека, декоративное, монументальное искусство, скульптура, учеба в Санкт-Петербургской академии художеств – все это помогло мне освоить ремесло художника.
А ремесло педагога формируется только с практикой. Мне посчастливилось работать с воспитанниками разных возрастов. Это были юные художники школы искусств – мои первые воспитанники, ученики школы № 5, для которых изобразительное искусство было одним из многих предметов, студенты НТГПИ, уже искушенные творчеством люди и часто имеющие свое представление об искусстве. Каждый возраст требовал новую методику преподавания основ изобразительного искусства, ориентированную на подготовку, опыт, заинтересованность воспитанников. Главным оставалось одно – представить искусство как необходимую часть жизни, которую хочется рассматривать, беречь и создавать. Для меня было важным донести до подрастающего поколения мысль о том, что красота не может быть отделена от доброты, а созерцание – от сопереживания и сочувствия. Именно поэтому созидательный подход, которому учит нас искусство, способен сделать жизнь человека по-настоящему гармоничной, наполненной красивыми помыслами и поступками.
Опорой в профессии художника – педагога для меня стало мое собственное творчество. Еще будучи студенткой ХГФ, мне всегда нравилось выполнять творческие рисунки, где было необязательным соблюдение правил реалистического изображения, а основное внимание уделялось композиции, содержанию, передаче настроения. Ощущение творческого начала своей жизни, как и жизни каждого человека, поиск единства и взаимосвязи всех форм этого мира определили сюжетный характер моих работ.
Я как и мой двоюродный дедушка сделала объектом творчества события своей жизни. Герои моих картин – знакомые или случайно увиденные мною люди – не только оставались запечатленными на бумаге, но и становились частью историй, которые мне удавалось про них отгадать. Так появились графические серии о бабушках Тагилстроя, одним своим существованием демонстрирующих вечность, серия, посвященная жителям заповедной земли Малых Галашек, серия индустриальных пейзажей, которыми так богат наш город. На протяжении жизни меня привлекали разные виды изобразительного искусства: живопись, графика, декоративно-прикладное искусство, скульптура малых форм. И каждое направление добавляло новый художественный опыт в копилку моих художественных умений. Способность замечать красоту мира и рассказывать о ней в своих картинах помогло мне верно направлять творческий поиск своих воспитанников. Считаю, что только имеющий творческий опыт педагог способен грамотно и интересно преподавать такой многоплановый и субъективный предмет как изобразительное искусство.
Собственное творчество и опыт преподавания вдохновили меня на создание системы работы по развитию художественных способностей. В настоящее время я реализую свою методику в студии «Теремок» ГДДЮТ. Работа с младшими дошкольниками помогла мне понять, что изобразительное творчество изначально присуще маленькому человеку. Ребенок такого возраста еще не привязан к желанию нарисовать предмет правильно, для него важен сам процесс создания рисунка. Малышу не надо, чтобы было похоже, а надо, чтобы было захватывающе. Детский рисунок в процессе создания меняется, потому что меняется разворачивающаяся на листе история. Она проживается как игра, сопровождаясь эмоциями юного художника. Пожалуй, – это и есть самое главное: радостно или сосредоточенно, тихо или звонко прожить процесс изображения, пусть даже в итоге получится нечто непонятное. А если малышу удастся сохранить момент кульминации рисунка и не превратить его в оно большое пятно–то перед нами изобразительный шедевр, отпечаток детского восторга. Создать для маленького ребенка такие условия, в которых он непременно испытает ликование и восторг от красочного следа кисти на бумаге, от изменяющей цвет воды в стаканчике, от жирной как сметана гуаши, от перетекания красок, и в итоге – от осознавания: «Я – художник!», – моя главная задача. Этому празднику творчества и посвящены мои занятия. Я стараюсь сделать каждое из них педагогическим произведением, мини-спектаклем, который имеет свой замысел, завязку, кульминацию. С помощью театрализации, сценического действа, драматургии, эмоционально-образных акцентов, артистизма я пытаюсь создать особую развивающую среду, в которой каждый ребенок входит в состояние художественного сопереживания.
Время от времени мысленно просматривая линию своей жизни, я понимаю, что те яркие альбомы из детства с репродукциями картин, разговоры и споры родных об искусстве, семейные пленэры и походы в музей зародили во мне ту увлеченность творчеством, которая с годами стала профессией, а впоследствии судьбой.
Анастасия Валентиновна Нахрапова,
педагог дополнительного образования